Об этом, проблемах шахтеров и переговорном процессе с руководством предприятия рассказал председатель НПГ Николай Новик.
В последнее время внимание Солигорск заставил о себе говорить достаточно: именно тут началась получившая широкую огласку политическая голодовка демократически настроенной молодежи, центр тяжести которой впоследствии переместился в столицу. Сбои в работе промышленного гиганта "Беларуськалия" также заставили призадуматься о белорусской стабильности не одну семью. Не менее значимым для региона стало еще одно летнее событие: 6 июля на предприятии "Беларуськалий" состоялось подписание коллективного договора.
Сторонами, поставившими подписи под соглашением, стали Независимый профсоюз горняков (НПГ), наниматель, Белхимпрофсоюз (ПРХОП) и профсоюз работников агропромышленного комплекса "Величковичи" (пример "Беларуськалия" и сельхозхозяйства, являющегося ныне частью производственного объединения, теперь можно использовать в качестве демонстрационного пособия, раскрывающего тайны того, как в Беларуси борются с убыточными предприятиями и уменьшают их число).
Для НПГ со времени создания организации этот коллективный договор стал уже шестым по счету. Но, даже несмотря на накопленный за это время опыт, многое было в новинку. Возможно, даже слишком многое.
О многомесячном процессе подписания колдоговора, о том, что удалось добиться и какие замыслы воплотить в реальность все же не удалось, а также о других наболевших вопросах – разговор с председателем Независимого профсоюза горняков Николаем НОВИКОМ.
– Почему же так долго – более года – длился для НПГ переговорный процесс по поводу заключения коллективного договора?
– За этот отрезок времени мы провели два этапа переговоров. Еще в мае 2005-го мы начали двухсторонние переговоры с нанимателем в лице РУП ПО "Беларуськалий". Однако в процесс вмешались политические события. С момента выступления президента страны на сентябрьском съезде провластной Федерации профсоюзов Беларуси инициативу во многом начал диктовать наниматель. Тогда, напомню, глава государства высказал желание свести количество членов в независимых профсоюзах до минимума. На том же съезде прозвучало и предложение о повсеместном введении на предприятиях, где существует несколько профсоюзных организаций, единого коллективного договора.
Сразу же после этого начались какие-то закулисные игры. Переговоры продолжались до декабря, но можно было предположить, что договор подписан не будет.
За спиной 7 месяцев переговоров, согласовательная база по всем разделам, пакет подписанных протоколов, но надо было начинать с самого начала…
Принимая во внимание в первую очередь интересы рядовых членов профсоюза, мы из двух зол решили выбрать меньшее – и согласились на участие в переговорном процессе, целью которого было заключение единого коллективного соглашения, которое должны были подписать все функционирующие в объединении профсоюзные организации.
Наш профсоюз позаботился и о том, чтобы условия колдоговора, действовавшего на предприятии в тот момент, распространялись на всех работников предприятия: гендиректором объединения был подписан соответствующий приказ.
Уже в январе нам пришлось начать новые переговоры. Предпринимались попытки дискриминации нашего профсоюза со стороны профсоюза, который принято теперь называть официальным. Но через полгода, которые в себя вместили и споры, и открытые конфликты, которые являются неотъемлемой составляющей переговорного процесса, коллективный договор был подписан.
– Срок с начала переговорного процесса прошел большой. Чего же удалось профсоюзу добиться за это время, а в чем пришлось уступить?
– Принципиально ничего нового не ввели, но изменения положительного характера все-таки есть. Плюс – введение пункта, согласно которому при расторжении контракта по соглашению сторон, работники имеют право на получение материальной помощи.
Минус – снижение уровня защищенности работника. Сейчас нанимателю, к нашему сожалению, стало гораздо проще уволить наемного работника.
– Что же помешало представителям профсоюза добиться большего?
– Не секрет, что в сложной экономической ситуации всегда приходится идти на уступки. Так, в условиях, когда с начала этого года, мы, по сути, не продавали удобрения своему главному потребителю – Китаю – экономическое положение на предприятии можно было описать как кризисное, и наниматель на сегодня был поставлен в такие условия, что ему приходилось экономить на всем.
Сбрасывать со счетов в наше время никак нельзя и политический фактор. Особенно с учетом повсеместной подчиненности профсоюзов в нашей стране указкам сверху. Не зря делят сейчас профессиональные союзы страны на готовые поддержать любую инициативу властей официальные (пример поголовной контрактизации, прошедшей в стране и поддержанной ФПБ, – лучшее тому подтверждение), и на независимые…
Удручает то, что подобные инициативы, как обязательное введение единых коллективных договоров и та же контрактизация, насаживаются с самого верха и поддерживаются официальными профсоюзами. Подчиняясь указкам сверху и забывая в какой-то мере об интересах простого работника, представители Белхимпрофа подрывали нашу общую профсоюзную позицию. Это было только на пользу нанимателю, мешало воплощать в реальность наши инициативы, и заставляло идти на уступки.
– Почему Вы отказались от каких-то радикальных мер воздействия на нанимателя? Ранее, помнится, НПГ в этом плане был более активен.
– Возможность проведения различного рода акций нами обсуждалась. Но сегодня их проведение, во-первых, проблематично с организационной и финансовой стороны, во-вторых, чревато последствиями, а в-третьих, может быть попросту не столь массово, чтобы на что-то существенно повлиять. И с этим нужно считаться, как бы нам ни хотелось думать по-другому…
Да, в 90-х радикальность и проявление бойцовских качеств позволяли нам добиваться своих целей. Но тогда было другое время: люди узнали, что такое свобода, и тот глоток воли не мог не сказаться на обществе.
Сегодня же в условиях даже не сужения, а устранения демократических прав и свобод, в общество возвращаются и укореняются страх и боязнь. Люди часто попросту не решаются высказывать свое мнение, идущее в пику мнению руководства. Нам бы хотелось, чтобы работник получал не на словах, а на деле те права, которые даны ему Конституцией. Но, оценивая сегодняшнее положение, даже трудно найти какое-то другое решения данной проблемы, чем изнурительный кропотливый ежедневный труд по воспитанию человека ответственного, образованного и чтящего законы.
– Нет ли от ваших наиболее радикально настроенных членов обвинений в том, что сотрудничеством с Белхимпрофсоюзом в какой-то мере оказывается запятнан мундир НПГ, как бескомпромиссного борца за права работающих?
– Сотрудничество это сказывается на имидже нашей организации, действительно, не лучшим образом. Оно не совсем, а иногда, к сожалению, и совсем не плодотворно… Но живем мы в такое время, когда со многим приходится мириться в пику внутренним принципам. Иного выхода ведь иногда попросту нет.
Считаю, самое главное – чтобы профсоюз не был равнодушен. Чтобы ему были небезынтересны проблемы, которые есть у трудящихся. Чтобы он не скрывал их, а указывал на них и высказывал свои предложения по их разрешению. Чтобы не демонстрировал видимость работы, а действительно работал – на благо тех, для кого создается любая профсоюзная организация. К сожалению, приходится констатировать, что на сегодняшний день большинство профсоюзных организаций республики попросту забыли о своем основном предназначении. Более того, многие организации стали своеобразным инструментом манипулирования трудящимися массами и общественным мнением.
Ощущения, признаться прямо, по этому поводу не самые приятные. Но каждый временной этап нам в той или иной мере диктует свои условия. Не всегда мы хотим им подчиняться, но иногда приходится. В 1991-92-м годах, находясь на пике поддержки масс, нам удалось многое, даже с учетом того, что находились мы в меньшинстве. Но это меньшинство было настолько инициативным и активным, что изменения в жизни в тот период были действительно радикальными. Многие проблемы решались благодаря такому чувству, как партнерство. Чувство поддержки всегда было силой профсоюза. Единение и солидарность – не простые слова. Именно благодаря им ведь менялись не только методы управления на предприятиях, но и происходили кардинальные изменения в общественно-политической жизни многих стран.
– Этот коллективный договор стал уже шестым, заключенным между профсоюзом горняков и нанимателем. Чем особенно нынешнее время?
– Отличается сегодняшний день от предыдущих обострившимся чувством ценности каждого человека и возросшей ответственностью за него. Может, благодаря осознанию этого нас и становится больше: численность НПГ за последние два года выросла более чем на 1,5 тысячи, перевалив за 4 тысячи человек (весь коллектив – около 19 тысяч).
У нас же в обществе сейчас больше принято молчать. Но ведь если всегда будешь молчать, как же узнают окружающие о твоих запросах и, тем более, как смогут помочь, так и не услышав твоих проблем?! Такое своего рода согласительно-покорное молчание, считаю, еще одна из отличительных особенностей нашего времени.
Добавлю от себя, что если бы рядовые члены профсоюза публично высказывали свою позицию как можно чаще посредством писем-обращений, на собраниях, конференциях, других мероприятиях, нам в вопросе защиты работников наемного труда отстаивать права и добиваться большего эффекта было бы намного легче!
– На предприятии до недавнего времени не были заключены контракты с Китаем. В силах ли профсоюза предпринять действия, которые не позволили бы допустить повторения ситуации в будущем?
– Ситуация на предприятии довольно парадоксальна. Удивительно, что такой промышленный гигант оказался, можно сказать, отведен в сторону от решения вопросов, касающихся сбытовой политики! Проблем было уйма, но делалось все, чтобы их замолчать. Потому наша главная задача – постоянно доносить до работников объединения правдивую информацию о ситуации на предприятии.
Беседовал Денис Толпеко.
В последнее время внимание Солигорск заставил о себе говорить достаточно: именно тут началась получившая широкую огласку политическая голодовка демократически настроенной молодежи, центр тяжести которой впоследствии переместился в столицу. Сбои в работе промышленного гиганта "Беларуськалия" также заставили призадуматься о белорусской стабильности не одну семью. Не менее значимым для региона стало еще одно летнее событие: 6 июля на предприятии "Беларуськалий" состоялось подписание коллективного договора.
Сторонами, поставившими подписи под соглашением, стали Независимый профсоюз горняков (НПГ), наниматель, Белхимпрофсоюз (ПРХОП) и профсоюз работников агропромышленного комплекса "Величковичи" (пример "Беларуськалия" и сельхозхозяйства, являющегося ныне частью производственного объединения, теперь можно использовать в качестве демонстрационного пособия, раскрывающего тайны того, как в Беларуси борются с убыточными предприятиями и уменьшают их число).
Для НПГ со времени создания организации этот коллективный договор стал уже шестым по счету. Но, даже несмотря на накопленный за это время опыт, многое было в новинку. Возможно, даже слишком многое.
О многомесячном процессе подписания колдоговора, о том, что удалось добиться и какие замыслы воплотить в реальность все же не удалось, а также о других наболевших вопросах – разговор с председателем Независимого профсоюза горняков Николаем НОВИКОМ.
– Почему же так долго – более года – длился для НПГ переговорный процесс по поводу заключения коллективного договора?
– За этот отрезок времени мы провели два этапа переговоров. Еще в мае 2005-го мы начали двухсторонние переговоры с нанимателем в лице РУП ПО "Беларуськалий". Однако в процесс вмешались политические события. С момента выступления президента страны на сентябрьском съезде провластной Федерации профсоюзов Беларуси инициативу во многом начал диктовать наниматель. Тогда, напомню, глава государства высказал желание свести количество членов в независимых профсоюзах до минимума. На том же съезде прозвучало и предложение о повсеместном введении на предприятиях, где существует несколько профсоюзных организаций, единого коллективного договора.
Сразу же после этого начались какие-то закулисные игры. Переговоры продолжались до декабря, но можно было предположить, что договор подписан не будет.
За спиной 7 месяцев переговоров, согласовательная база по всем разделам, пакет подписанных протоколов, но надо было начинать с самого начала…
Принимая во внимание в первую очередь интересы рядовых членов профсоюза, мы из двух зол решили выбрать меньшее – и согласились на участие в переговорном процессе, целью которого было заключение единого коллективного соглашения, которое должны были подписать все функционирующие в объединении профсоюзные организации.
Наш профсоюз позаботился и о том, чтобы условия колдоговора, действовавшего на предприятии в тот момент, распространялись на всех работников предприятия: гендиректором объединения был подписан соответствующий приказ.
Уже в январе нам пришлось начать новые переговоры. Предпринимались попытки дискриминации нашего профсоюза со стороны профсоюза, который принято теперь называть официальным. Но через полгода, которые в себя вместили и споры, и открытые конфликты, которые являются неотъемлемой составляющей переговорного процесса, коллективный договор был подписан.
– Срок с начала переговорного процесса прошел большой. Чего же удалось профсоюзу добиться за это время, а в чем пришлось уступить?
– Принципиально ничего нового не ввели, но изменения положительного характера все-таки есть. Плюс – введение пункта, согласно которому при расторжении контракта по соглашению сторон, работники имеют право на получение материальной помощи.
Минус – снижение уровня защищенности работника. Сейчас нанимателю, к нашему сожалению, стало гораздо проще уволить наемного работника.
– Что же помешало представителям профсоюза добиться большего?
– Не секрет, что в сложной экономической ситуации всегда приходится идти на уступки. Так, в условиях, когда с начала этого года, мы, по сути, не продавали удобрения своему главному потребителю – Китаю – экономическое положение на предприятии можно было описать как кризисное, и наниматель на сегодня был поставлен в такие условия, что ему приходилось экономить на всем.
Сбрасывать со счетов в наше время никак нельзя и политический фактор. Особенно с учетом повсеместной подчиненности профсоюзов в нашей стране указкам сверху. Не зря делят сейчас профессиональные союзы страны на готовые поддержать любую инициативу властей официальные (пример поголовной контрактизации, прошедшей в стране и поддержанной ФПБ, – лучшее тому подтверждение), и на независимые…
Удручает то, что подобные инициативы, как обязательное введение единых коллективных договоров и та же контрактизация, насаживаются с самого верха и поддерживаются официальными профсоюзами. Подчиняясь указкам сверху и забывая в какой-то мере об интересах простого работника, представители Белхимпрофа подрывали нашу общую профсоюзную позицию. Это было только на пользу нанимателю, мешало воплощать в реальность наши инициативы, и заставляло идти на уступки.
– Почему Вы отказались от каких-то радикальных мер воздействия на нанимателя? Ранее, помнится, НПГ в этом плане был более активен.
– Возможность проведения различного рода акций нами обсуждалась. Но сегодня их проведение, во-первых, проблематично с организационной и финансовой стороны, во-вторых, чревато последствиями, а в-третьих, может быть попросту не столь массово, чтобы на что-то существенно повлиять. И с этим нужно считаться, как бы нам ни хотелось думать по-другому…
Да, в 90-х радикальность и проявление бойцовских качеств позволяли нам добиваться своих целей. Но тогда было другое время: люди узнали, что такое свобода, и тот глоток воли не мог не сказаться на обществе.
Сегодня же в условиях даже не сужения, а устранения демократических прав и свобод, в общество возвращаются и укореняются страх и боязнь. Люди часто попросту не решаются высказывать свое мнение, идущее в пику мнению руководства. Нам бы хотелось, чтобы работник получал не на словах, а на деле те права, которые даны ему Конституцией. Но, оценивая сегодняшнее положение, даже трудно найти какое-то другое решения данной проблемы, чем изнурительный кропотливый ежедневный труд по воспитанию человека ответственного, образованного и чтящего законы.
– Нет ли от ваших наиболее радикально настроенных членов обвинений в том, что сотрудничеством с Белхимпрофсоюзом в какой-то мере оказывается запятнан мундир НПГ, как бескомпромиссного борца за права работающих?
– Сотрудничество это сказывается на имидже нашей организации, действительно, не лучшим образом. Оно не совсем, а иногда, к сожалению, и совсем не плодотворно… Но живем мы в такое время, когда со многим приходится мириться в пику внутренним принципам. Иного выхода ведь иногда попросту нет.
Считаю, самое главное – чтобы профсоюз не был равнодушен. Чтобы ему были небезынтересны проблемы, которые есть у трудящихся. Чтобы он не скрывал их, а указывал на них и высказывал свои предложения по их разрешению. Чтобы не демонстрировал видимость работы, а действительно работал – на благо тех, для кого создается любая профсоюзная организация. К сожалению, приходится констатировать, что на сегодняшний день большинство профсоюзных организаций республики попросту забыли о своем основном предназначении. Более того, многие организации стали своеобразным инструментом манипулирования трудящимися массами и общественным мнением.
Ощущения, признаться прямо, по этому поводу не самые приятные. Но каждый временной этап нам в той или иной мере диктует свои условия. Не всегда мы хотим им подчиняться, но иногда приходится. В 1991-92-м годах, находясь на пике поддержки масс, нам удалось многое, даже с учетом того, что находились мы в меньшинстве. Но это меньшинство было настолько инициативным и активным, что изменения в жизни в тот период были действительно радикальными. Многие проблемы решались благодаря такому чувству, как партнерство. Чувство поддержки всегда было силой профсоюза. Единение и солидарность – не простые слова. Именно благодаря им ведь менялись не только методы управления на предприятиях, но и происходили кардинальные изменения в общественно-политической жизни многих стран.
– Этот коллективный договор стал уже шестым, заключенным между профсоюзом горняков и нанимателем. Чем особенно нынешнее время?
– Отличается сегодняшний день от предыдущих обострившимся чувством ценности каждого человека и возросшей ответственностью за него. Может, благодаря осознанию этого нас и становится больше: численность НПГ за последние два года выросла более чем на 1,5 тысячи, перевалив за 4 тысячи человек (весь коллектив – около 19 тысяч).
У нас же в обществе сейчас больше принято молчать. Но ведь если всегда будешь молчать, как же узнают окружающие о твоих запросах и, тем более, как смогут помочь, так и не услышав твоих проблем?! Такое своего рода согласительно-покорное молчание, считаю, еще одна из отличительных особенностей нашего времени.
Добавлю от себя, что если бы рядовые члены профсоюза публично высказывали свою позицию как можно чаще посредством писем-обращений, на собраниях, конференциях, других мероприятиях, нам в вопросе защиты работников наемного труда отстаивать права и добиваться большего эффекта было бы намного легче!
– На предприятии до недавнего времени не были заключены контракты с Китаем. В силах ли профсоюза предпринять действия, которые не позволили бы допустить повторения ситуации в будущем?
– Ситуация на предприятии довольно парадоксальна. Удивительно, что такой промышленный гигант оказался, можно сказать, отведен в сторону от решения вопросов, касающихся сбытовой политики! Проблем было уйма, но делалось все, чтобы их замолчать. Потому наша главная задача – постоянно доносить до работников объединения правдивую информацию о ситуации на предприятии.
Беседовал Денис Толпеко.
В милицию за рисунки на асфальте
